Марина Цветаева (1892-1941) – русская поэтесса Серебряного века, прозаик, переводчица. Одноя из важнейших русских поэтов XX века. Ее произведения были продолжением противоречий течений акмеизма и символизма. Среди затронутых ею тем была женская сексуальность и страсть. Ее литературное наследие стало цениться только в 60-е годы. ХХ в., и многие произведения пропали без вести.

Юлиан Тувим (1894-1953) – польский поэт, писатель, автор скетчей, песен и водевилей, переводчик – в основном русских произведений. Соучредитель литературного кабаре Pikador, сооснователь и ведущий представитель поэтической группы Skamander. После начала Второй мировой войны эмигрировал в Америку, там же написал свои знаменитые Kwiaty polskie, ностальгическое произведение, выражающее тоску по родине. После войны вернулся в Польшу, однако застывшие условия и оборот политических дел разочаровали его. Местом его работы стал Новый театр. Юлиан Тувим во время польско-большевистской войны (советско-польской войны) работал в пресс-службе Юзефа Пилсудского.

Рената Палыс (1956) - польская актриса театра и кино, сценаристка. В 1980 г. окончила Кукольный факультет Государственной высшей театральной школы во Вроцлаве. В 1980-1981 г. работала в Театре имени Норвида в Еленя-Гуре. C 1981 г. работала в Современном театре во Вроцлаве. В 1982 г. переехала во Вроцлавский Театр пантомимы, где работала до 1987 года. Выступала также во Вроцлаве, в Легнице и в Валбжихе. С 2009 г. ведет педагогическую деятельность в актерском училище. В течение шести лет была менеджером рок-группы All Sounds Allowed.

Игорь Ясулович (1941) – советский и российский актер театра и кино, педагог. Народный артист РФ. Лауреат Государственной премии РФ (2000). Лауреат Международной театральной премии им. К. С. Станиславского за роли в спектаклях «Чёрный монах» и «Нелепая поэмка» в режиссуре Камы Гинкаса. В 1962 г. окончил Всероссийский государственный институт кинематографии, курс Михаила Ромма. Сыграл более 180 ролей в кино, в т.ч. в фильмах Михаила Ромма, Марка Захарова, Леонида Гайдая. Благодаря уникальному тембру голоса озвучил более 200 ролей, в том числе в фильмах С. Спилберга, М. Формана, С. Кубрика, Е. Гоффмана и др. С 1993 г. актер Московского театра юного зрителя.

Виктор Ворошильский (1927-1996) – польский поэт, прозаик и переводчик. В 1945 г. Лодзи начал изучать польскую филологию в местном университете. В 1952-1956 годах учился в аспирантуре в московском Литературном институте им. Горького. Переводил на польский язык поэзию Маяковского, Бродского, Горбаневской, Ратушинской, произведения Зощенко, Солженицына, Быкова. Ворошильский был автором польских биографий Пушкина, Маяковского и Есенина. В 1970-х годах был участником в демократической оппозиции, его произведения были запрещены к публикации. C 1978 по 1981 год был профессором Общества научных курсов. В 1981 г. во время введения в Польше военного положения Ворошильский был интернирован.

Анна Ахматова (1889-1966) поэтесса Серебряного века, переводчица и литературовед, одна из наиболее значимых фигур русской литературы XX века. Была номинирована на Нобелевскую премию по литературе. Репрессиям были подвергнуты близкие ей люди: первый муж, Николай Гумилёв, был уже после их развода расстрелян в 1921 г., третий муж, Николай Пунин, трижды подвергался аресту и умер в лагере в 1953 г., единственный сын, Лев Гумилев, провел в заключении в более 10 лет. Горе жён и матерей «врагов народа» было отражено в одном из наиболее значительных произведений Ахматовой — поэме «Реквием». Ставшая классиком отечественной поэзии, Ахматова подвергалась замалчиванию, цензуре и преследованиям, многие произведения не были опубликованы на родине не только при жизни автора, но и более двух десятилетий после её смерти. В то же время имя Ахматовой ещё при жизни окружала слава среди почитателей поэзии как в СССР, так и в эмиграции.

Попытка ревности
Марина Цветаева

Как живется вам с другою, —
Проще ведь? — Удар весла! —
Линией береговою
Скоро ль память отошла

Обо мне, плавучем острове
(По́ небу — не по водам!)
Души, души! — быть вам сестрами,
Не любовницами — вам!

Как живется вам с простою
Женщиною? Без божеств?
Государыню с престола
Свергши (с оного сошед),

Как живется вам — хлопочется —
Ежится? Встается — как?
С пошлиной бессмертной пошлости
Как справляетесь, бедняк?

«Судорог да перебоев —
Хватит! Дом себе найму».
Как живется вам с любою —
Избранному моему!

Свойственнее и съедобнее —
Снедь? Приестся — не пеняй...
Как живется вам с подобием —
Вам, поправшему Синай!

Как живется вам с чужою,
Здешнею? Ребром — люба?
Стыд Зевесовой вожжою
Не охлёстывает лба?

Как живется вам — здоровится —
Можется? Поется — как?
С язвою бессмертной совести
Как справляетесь, бедняк?

Как живется вам с товаром
Рыночным? Оброк — крутой?
После мраморов Каррары
Как живется вам с трухой

Гипсовой? (Из глыбы высечен
Бог — и на́чисто разбит!)
Как живется вам с сто-тысячной —
Вам, познавшему Лилит!

Рыночною новизною
Сыты ли? К волшбам остыв,
Как живется вам с земною
Женщиною, бе́з шестых

Чувств?
Ну, за голову: счастливы?
Нет? В провале без глубин —
Как живется, милый? Тяжче ли —
Так же ли — как мне с другим?

Próba zazdrości
Marina Cwietajewa| Tłum. Wiktor Woroszylski

Jak się panu żyje z inną?
Łatwiej, prawda? Pchnięcie wiosła
I – od brzegu! Z oczu zginął!
Szybko fala pamięć zniosła

O mnie, pływającej wyspie?
(O, nie po wodach — po niebie!)
Dusze, dusze! — siostry wyście,
Wam — miłośnicami nie być!

Jak się żyje ze z w y c z a j n ą
Żoną? Świat – bez bóstwa – lepszy?
Królową z tronu strącając
(Samemu się go wyrzekłszy),

Jak się żyje – krząta – troszczy –
Dobiera się w korcu maku?
Myto wiecznej trywialności
Jak się spłaca, mój biedaku?

 „Konwulsji szarpiących tętno –
Starczy! Dom wynajmę nowy".
Jak się panu żyje z jedną
Z wielu – memu wybrańcowi!

Swojskie jadło, święty spokój –
Tak? – Triumfu nie powstrzymuj! –
Tylko... jak się żyje z kopią
Panu – któryś deptał Synaj!

Jak się panu żyje z obcą,
Tutejszą, rajsko-pierwotną?
Jowiszowej lejcy chłostą
Nigdy czoła wstyd nie dotknął?

Jak się żyje – wstaje – wiedzie –
Śpiewa w chórze rannych ptaków?
Ból sumienia – rany wiecznej –
Jak się znosi, mój biedaku?

Jak też żyje się z towarem
Rynkowym? Marże – niemałe!
Po marmurze z gór Carrary
Jak się panu żyje z miałem

Gipsowym? (Wykuty w bryle
Bóg – i znów skruszony do cna!)
Jak się panu żyje z byle
Jaką – któryś Lilith poznał!

Nowalijką sezonową
Sytyś pan? Gdy czary prysły –
Jak się żyje z tuzinkową,
Ziemską, bez szóstego zmysłu?

No, szczerze: więc jednak szczęście?
Nie? W zapaści bez głębiny –
Jak się żyje, miły? Ciężej?
Czy tak samo – jak mnie z innym?

Przy okrągłym stole
Julian Tuwim

Du holde Kunst, in wieviel grauen Stunden…
(Pieśń Szuberta)

A może byśmy tak, jedyna,
Wpadli na dzień do Tomaszowa?
Może tam jeszcze zmierzchem złotym
Ta sama cisza trwa wrześniowa...

W tym białym domu, w tym pokoju,
Gdzie cudze meble postawiono,
Musimy skończyć naszą dawną
Rozmowę smutnie nie skończoną.

Do dzisiaj przy okrągłym stole
Siedzimy martwo jak zaklęci!
Kto odczaruje nas? Kto wyrwie
Z niebłaganej niepamięci?

Jeszcze mi ciągle z jasnych oczu
Spływa do warg kropelka słona,
A ty mi nic nie odpowiadasz
I jesz zielone winogrona.

Jeszcze ci wciąż spojrzeniem śpiewam:
"Du holde Kunst"... i serce pęka!
I muszę jechać... więc mnie żegnasz,
Lecz nie drży w dłoni mej twa ręka.

I wyjechałem, zostawiłem,
Jek sen urwała się rozmowa,
Błogosławiłem, przeklinałem:
"Du holde Kunst! Więc tak? Bez słowa?"

Ten biały dom, ten pokój martwy
Do dziś się dziwi, nie rozumie...
Wstawili ludzie cudze meble
I wychodzili stąd w zadumie...

A przecież wszystko - tam zostało!
Nawet ta cisza trwa wrześniowa...
Więc może byśmy tak najmilsza,
Wpadli na dzień do Tomaszowa?...

У круглого стола
Юлиан Тувим | Перевод Анна Ахматова

Du holde Kunst, In wieviel grauen Stunden...
(Песня Шуберта)

А может, милая, собраться
Хотя бы на день нам в Томашов?
Там в тихих сумерках сентябрьских,
В осеннем золоте тогдашнем,

В том белом доме, в белом зале,
Что мебелью чужой заставлен,
Доскажем, что не досказали
В том нашем разговоре давнем...

При круглом столике доныне
Мы там сидим как неживые.
Кто расколдует нас, кто снимет
С нас, наконец, те чары злые?

Ещё из глаз моих стекает
К моим губам ручей солёный,
А ты сидишь, не отвечаешь
И виноград жуёшь зелёный.

Ещё пою тебе я взглядом
"Du holde Kunst!" - и сердцу больно.
Но ехать и прощаться надо,
В моей руке твоя безвольна.

И уезжаю, оставляю,
И повторяю снова, снова,
Благословляя, проклиная:
"Du holde Kunst!" О, если б слово!..

Тот белый дом стоит, как прежде,
И до сих пор не понимая,
Зачем внесли чужие вещи
И тишина вошла немая.

Но сумрак осени остаться
Там должен, тишь и тени наши.
...А может, милая, собраться
Хотя бы на день нам в Томашов?